14.jpg

Театр АТХ

Театр АТХ возник на излете советского времени и в самом сердце авторских, чтобы не сказать авторитарных, театров – Юрия Петровича Киселева и Александра Ивановича Дзекуна. Его наперекор всякому официозу свободолюбивая, безответственная, подчиненная исключительно вольной творческой стихии природа была плоть от плоти того краткого духоподъемного промежутка, когда казалось, что всё у нас получится. Во всяком случае, «быть единого прекрасного» жрецами – уж точно.

Пафос и размах академических сцен многих тогда смешили и коробили: громокипящий темперамент и пар заслуженных коллег, казалось, уходили в основном в свисток. Великая общность стремительно распалась на частных человеков, интонация жизни сменилась  в одночасье, а крупные театральные корабли, ощутимо сбавив обороты, двигались по инерции, теряя доверие публики. Тут в буквальном смысле, по-треплевски ультимативно, требовались новые формы.  АТХ не то, чтобы эту новую форму предложил. Он ею явился. Со сцены академдрамы еще не сошел в легенду спектакль «Мастер и Маргарита», когда новое мифотворчество уже началось.

Откровенно игровой способ существования молодых талантов АТХ стал своеобразной альтернативой прежним театральным кафедрам, с которых было  принято говорить миру много скучного добра или впадать в мессианство. Легенда рождается, как правило, тогда, когда легкомысленным ребятам удается интуитивно угадать время, иными словами -  ему всецело творчески и личностно принадлежать. 

При утверждении атехашной мифологии  в ход шли не только постановки театра, но и способ репетиций, манера поведения артистов, их скульптурной лепки лица и личные перипетии, закулисные события, возникновение своего круга почитателей, сама фигура Ивана Верховых, раньше многих почуявшего необходимость создания собственного имиджа, сложившаяся внутри и вокруг театра атмосфера и  несложившиеся взаимоотношения с городом, а как следствие – бездомность  и практическая нищета, которую у нас принято называть бескорыстным служением  делу. Долго это продолжаться не могло.

Но те, кому посчастливилось застать первые представления конгениального автора Хармса, стонать от хохота на «Шоу-коллапше», давиться тихими слезами на незабываемом «Незаживающем рае», помирать от нежности в сцене, когда герои сказки Козлова «солят ножки», а Лена Блохина сияет новогодней елочкой, или всем сердцем однажды понять, что никто, кроме Юры Кудинова не будет в этой жизни Медвежонком, кто открыл для себя Гришковца на «Собаке» Ганина, но так и не увидел единственное представление «Города», кто томился предчувствием скорых гендерных метаморфоз на Лорке, забавлялся на «Маленьких трагедиях», надеялся дождаться спектакля по Ковалю и искренне верил в «Прекрасность жизни», тот обречен до конца своих дней поднимать этот горький и гордый тост, которому АТХ научил,  – «за недостижимость блискующего идеала»!

Ольга Харитонова
Сентябрь 2013 год
г. Саратов